— Позавчера, перед прогулкой. Ты, кажется, в этот момент отлучилась в свою комнату, — пояснил дядя.
— Не «зачем», а «почему», — проворчала я, мягко говоря, озадаченная таким вопросом. — Потому что мне страшно и одиноко. Я беспокоюсь за родных, не знаю, где нахожусь и чем нам всем это грозит. И вообще в этой камере я скоро свихнусь от безделья и одиночества! — высказалась я. Получилось резко и раздражённо, но говорить спокойно выдержки не хватало.
— Мазур инстинктивно оттягивает основную часть влияния информационного поля на себя, и тебе достаётся воздействие, соизмеримое с привычным, — пояснил он. — Хотя бы попробуй найти с ним общий язык. Это не так сложно, как кажется.
— Это какой‑то обычай твоей родины? — задумчиво проговорил он.
Эта фраза, про «заглохлую шлямбу», была нежно любима дедом Ефимом, от него я её и подцепила. Употреблял он её нечасто и в основном по делу, так что остальные нахвататься не успели, а мне выражение понравилось и прижилось.
— Это имя, — раздражённо огрызнулась незнакомка.