Собственную внешность я оценивала здраво. То есть, понимала, что мне с ней очень повезло, и что безо всяких косметических коррекций и прочих вмешательств в организм меня можно назвать очень симпатичной, а если переодеть и причесать — то и красивой. Густые длинные светлые волосы, голубые глаза, гармоничные черты лица и хорошая фигура; спасибо родителям за наследственность. При желании можно было к чему‑то придраться, и порой я подозрительно разглядывала своё отражение и прикидывала, что бы в нём изменить для достижения совершенства, но не всерьёз. Другое дело, я не считала нормальным гордиться тем, что получила от природы и родителей, но чрезмерно скромничать тоже было бы глупо.