Не знаю, как он это делал, но я была полностью сосредоточена на собственных ощущениях. Вряд ли суть была только в прикосновении: ничего настолько впечатляющего мужчина вроде бы не делал, лишь осторожно гладил ладонь и пальцы. Конечно, руки — очень чувствительная часть тела, но не до такой же степени!
— Тогда извините, я не нарочно. Просто он очень неожиданно появился, и я испугалась, — честно проговорила я. Не сказала бы, что мне было так уж стыдно перед напугавшей меня до истерики лошадью (тем более, пострадало по большей части её самолюбие), но объяснять это странной хозяйке крылатого коня явно было бессмысленно.
— Что, ЗОР решился на войну, и это вместо расстрела? — нервно хмыкнула я. — Или, наоборот, согласился на дружбу, но вы по какой‑то причине не желаете нас отпускать?
— Они ведь не могли его за это расстрелять, правда?
— Это понятно, но пока неясно, к чему ты ведёшь.
— Алечка, не мели чепухи, — строго возразила тётя. — Можно подумать, я свою девочку не знаю! Хорошо бы тебе принять какого‑нибудь успокоительного, чтобы выспаться как следует, но его нет. Так что я тем более с тобой побуду, и даже не думай возражать!