Только чужак, кажется, и не собирался продолжать начатое. Наоборот, попятился на полшага назад, пристально и тревожно наблюдая за мной. Кончиками заметно дрогнувших пальцев осторожно дотронулся до собственного виска, потом медленно опустил руку вниз и коснулся промежности. Ошалело тряхнул головой, снова попятился, уже обеими руками сжимая виски, и остановился, только наткнувшись спиной на стену напротив меня. Не знаю, сколько бы мы так стояли, испуганно таращась друг на друга, если бы в комнате не появилось ещё одно действующее лицо.