Чем больше Долгин рассматривал «таинственных незнакомцев», тем больше ему хотелось с ними, так сказать, «познакомится». Уж очень некоторые моменты их поведения напоминали родную контору, когда сотрудники в штатском оцепляют территорию… С поправкой на военный объект, конечно. Неужто «коллеги», только по армейской части? Было бы несколько… некстати, дело отберут и, получается, зря ездил. Зажглись фонари, Мамедов ожидаемо не приглашал на задушевные беседы — в двенадцать ночи официально объявлялись учения, и до того администрация Полигона стояла на голове. Через несколько часов скуки и перечитывания скудных пока материалов дела, Василь не выдержал. Решился на дурную и глупую провокацию — в стиле своего малого народа, по-казацки. То есть вышел из номера, потом из здания гостиницы вообще, и начал… неторопливо прогуливаться. Учитывая, сколько раз у него бдительные наряды проверили документы, пока он от поезда добирался до кабинета генерала, пройти он должен был по улице шага три… Но — вотще. Патрули его словно не видели. Словив нехилый когнитивный диссонанс — а всего-то хотел в ответ на демонстрацию собственных «корочек» и предписания запросить их документы — казак совсем уж внаглую подошёл к одной из двоек и начал довольно противным тоном выяснять, «где здесь нормальная столовая». Его вежливо, но равнодушно послали… Искать самостоятельно — бойцы не знали. И документы не запросили. От обалдения Василь не нашёл ничего лучше, чем вернуться в своё временное пристанище. Однако, похоже, «лесные» сообщили куда надо — минут через сорок в дверь вежливо постучали… И четверо автоматчиков с офицером (опять без погон!) во главе очень попросили его сдать оружие, надели наручники… И оставили под домашним арестом. И даже вскоре принесли очень неплохой ужин — явно с генеральского стола! А ещё через пару часов — подкинули (в прямом смысле) собеседника — наверное, чтобы совсем не заскучал.