То есть устроенный отказ навигационных систем на части территории Монголии — это даже не диверсия заговорщиков? Весело, блин. Так, стоп…
— Почему четыре? Три, — машинально переспросил я. Моя теория о «заговоре» против продолжающих обучение в десятом классе парней с треском развалилась, и теперь я пытался решить, какая версия мне «нравится» больше — что до меня и вправду забыли дозвониться, или что «оставили за бортом» только меня?
— Наливайко, что там у вас? — спросил он, забираясь в люк и заглядывая своему второму дежурному через плечо.
У меня возникло довольно абсурдное ощущение, что я нахожусь в музее, и экскурсовод читает лекцию — так ровно, уверенно и с выражением Анна делилась с нами «государственной тайной». Да уж, тайна: сообразить, что в бункерах и подземельях могло что-то остаться «на чёрный день» — невероятно «сложная» задача для «потенциального противника».
— Там были люди, Агата? — выдерживая чуть заинтересованный тон, поинтересовался мужчина, не вынимая трубку: в первый раз вежливо позвонив, теперь собеседница пользовалась его телефоном как своим — свободно включая громкую связь, например.
— Есть! — Молодой монгол, дальний родственник самого Тогжана буквально испарился раньше, чем договорил, сам же бек обманчиво-неторопливо поднялся на ноги с ковра, на котором он по обычаям своей малой родины расположился, презрев мебель, и одним движением привесил семихвостую плетку на пояс. И только после, уже выходя за дверь, достал свой мобильник.