Серов пробежал глазами документы, взглянул на Первого секретаря ЦК.
— Едрёна во-ошь! — протянул Серов. — А что же в "той истории" наши руководители такого не провернули? Если всё так просто?
— А если мой управляющий не согласится? — включился в игру Серов.
— Так-так, — заинтересовался Хрущёв. — То есть, отделив от него гелий, можно ещё и радиоактивное топливо получать?
В этот момент план Хрущёва висел на волоске. Окажись на месте Молотова, к примеру, Булганин, Микоян или Маленков, им в этот момент достаточно было признать свои заблуждения, повиниться перед делегатами Пленума — и последствия были бы не слишком суровыми. Но не таков был Молотов. Несгибаемая твёрдость к 60 годам обычно перерастает в тупое упрямство, а Молотов ещё до войны заслужил на западе прозвище "Господин "Нет".
Все трое моментально вскочили и вытянулись в струнку, хоть и ни разу не были кадровыми военными. Как настоящий боевой генерал, Дуайт Эйзенхауэр в выражениях не стеснялся. Самым безобидным определением в его десятиминутной речи было "fucking pighead idiots" (е#аные свиноголовые идиоты)