На улице когда он махнул извозчику рукой, то едва не свалился наземь – до того вся эта сбруя ограничивала движения. Зато теперь его не отличить от обычного толстяка-путешественника: пухлый саквояж в одной руке, кофр – в другой, неплохая, но уже потрепанная одежда и походка беременной утки.
– Ну-ка выходь, глянем, каков ты свой! Ага, Панько. Его благородие где?
– Тогда и вовсе хорошо. А патроны не прихватили?
– Ваше сиятельство, служить вам большая честь для меня!
Звуки на полигоне привлекали внимание всех опытных солдат – своей необычностью, рычащим гудением выстрела и необъяснимой длительностью серий. Самые любопытные затем могли наблюдать (и наблюдали), как троица довольных людей рассматривает обрезки дюймовых сосновых досок, передавая их друг другу и тыкая пальцами во что-то понятное только им. Доносились до зрителей и голоса.
– Разве вы не знаете? Я думал, это общеизвестно, простите. Суть дела в том, что…