– Александр Яковлевич, но ведь это не заводик получается, а фабрика натуральная! Пять цехов, десять прессов, куча другого недешевого оборудования – и это я еще не рассчитывал собственно оружейное производство! Вы так уверены в доходности ваших патентов и привилеях?
Видимо, от волнения или расстройства Блинский позволил себе некоторую фамильярность, но его можно было понять – далеко не каждый день узнаешь такие новости. Подполковник молчал, но бросал на Розуваева такие убийственные взгляды, что того лихорадило.
Не доходя до места обмена метров десять, Александр остановился и подождал, пока троица охотников-дилетантов добредет до бедной жертвы вымогательства.
– У вас, Александр Яковлевич, мелочей не бывает. Условия те же? Благодарю.
Узнать верное средство от головной боли довелось случайно и благодаря контрабандистам. В один из дней голова начала разламываться уже с утра, моментом переведя настроение в минус. Едва он оделся, прибежал запыхавшийся вестовой с неприятной новостью: стрельба на седьмом посту!
В кустах напротив мелькнуло неясное шевеление и тут же прекратилось – трое солдат устраивались поудобнее. Александр переглянулся с Григорием и размял кисть правой руки – в сегодняшнем выступлении они солируют и открывают огонь первыми. По такому случаю унтер даже поменял привычную берданку на недавно освоенный «смит-вессон» и теперь нервно тискал рукоять револьвера, приноравливаясь. Вот показалась одна фигура, вторая, третья… Все насторожены, но оружие наготове только у первых двух. Пришли несуны полным составом, всей девяткой, вдобавок последние четверо вели за уздечки лошадей с замотанными тряпками копытами и нагруженных так, что сразу стало жалко бессловесных животин. Пихнув унтера в бок, Александр получил подтверждение готовности, а цели они еще загодя распределили: он валит замыкающих, унтер – головных, солдаты выбивают середину. Вдох-выдох. Вдох и…