— Полиция!! Откройте! Полиция! — послышались приглушенные толстым стеклом голоса.
— Они же дети! За что их…! — императрица не договорила и, не сдерживая больше слез, заплакала, прижимая к глазам платок.
— Бить будете? — хрипло поинтересовался мужичок, внимательно оглядывая нас обоих цепким взглядом.
Царь сделал подряд две глубокие затяжки, потом медленно загасил папиросу в пепельнице и, избегая встречаться со мной глазами, повернулся в сторону окна. Некоторое время смотрел на низкие, темные тучи, висевшие над городом, потом произнес, так и не повернувшись ко мне лицом. — Вы свободны, поручик.
— Хорошо, я подумаю. Тут вот какое дело. Мне сегодня довелось услышать много неприятного о людях, которых лично знаю. Я рассчитывал на них, считал своей поддержкой и опорой…. — государь сделал паузу и осуждающе покачал головой. — Вы мне скажите, Сергей Александрович, вот есть хороший, обаятельный человек, его представляют вам как знатока своего дела, а будучи поставлен на высокий пост, сразу начинает взятки брать, близким людям протекции составлять и прочими мерзостями заниматься, но только не радеть за государственную службу, которую блюсти поставлен.
Я с сомнением покачал головой, но говорить ничего не стал. Еще придет его очередь.