— Просто так ничего не случается, запомни, парень. И каждый должен держать ответ.
Наступило молчание. Император смотрел куда‑то в пространство. Судя по отсутствующему выражению его лица, он ничего перед собой не видел, полностью уйдя в себя. Я тоже стоял и думал о том, что государь, похоже, так и не воспринял величину опасности, нависшую над страной. Прошла минута, другая, папироса дотлела, и столбик пепла упал на пушистый ковер, только тогда государь очнулся и бросил на меня устало — виноватый взгляд.
Договорить мне не дал жуткий хрип, вырвавшийся из груди хозяина дома, а затем он пошатнулся, я видел, как он попытался заглотнуть воздух широко разинутым ртом с трясущимися губами, а еще спустя мгновение с тяжелым стуком упал на пол.
— Сергей Александрович! Как вы могли только подумать о подобном!
Выходя от императора, Эрих фон Фалькенгайн думал о том, что если переговоры и пройдут, то они будут необычайно трудными.
— Хорошо. Он заботливый и хороший, при этом глубоко любит искусство. Театр хорошо знает и умеет роли разыгрывать. Несмотря на то, что столбовой дворянин, он в юношестве сбежал от родителей и выступал на сцене. С ним легко и просто.