— А в рыло не хочешь? — поднес я свой массивный кулак к его носу.
— То и подумает! Все, уходи, а то полотенцем отшлепаю!
— Помню. Погодите! Вы думаете, что мы тогда предложили такие условия сделки, что русские сочли неприемлемыми?
"Разозлить. Вывести из себя. Возможно, проговориться".
Пашутин посмотрел на меня. Я кивнул головой.
— Так это…. Степан Митрич просил передать рисунок книжного шкафа с поправками. Как господин Иконников заказывали.