Началась прокладка новой железной дороги, которая должна была связать Сибирь и Забайкалье с центральной частью России.
— Это ты у него потом спросишь, а теперь, пожалуйста, не мешай мне, — Наташа бросила на меня растерянный и недоуменный взгляд, но возражать не стала. Я повернулся к Луговицкому. — Рассказывайте дальше.
Экипаж уже ждал меня на выезде. Не успел я сесть в коляску, как кучер хлопнул кнутом, и лошади рванулись с места. Спустя какое‑то время мы остановились у большого ювелирного магазина Карла Фаберже. Зайдя в магазин, я только успел представиться, как меня сразу препроводили в кабинет известного ювелира. После короткого знакомства, мастер сказал, что у него в мастерской есть два изготовленных яйца, которые он будет рад мне предложить.
Пистолет засунул в карман, решив выкинуть его по дороге, после чего принялся обыскивать трупы в попытке найти ответ моему похищению, а затем быстро осмотрел машину. Револьверы, кастеты, два ножа, утяжеленная дубинка и пакетик с кокаином. Единственной вещью, что представлявшей интерес, стал бумажник главаря. В нем было с десяток визитных карточек и две непонятные записки, причем одну из них явно писала женщина.
Продавец, с выпученными от страха и удивления глазами, дрожащими руками набрал номер, потом стал повторять как попугай, с испугом глядя на меня: — Ограбление! Полиция! — потом еще с минуту отвечал на вопросы дежурного полицейского. Стоило ему продиктовать адрес, как я вырвал из его руки трубку и бросил ее на рычаг, затем отвел его к остальным заложникам. Сунул в карман пистолет и достал часы. На них было без шести минут двенадцать. Положив их перед собой на прилавок, стал ждать. Ровно в двенадцать вышел из магазина. Вокруг было тихо и спокойно. Со словами: — С богом, Сергей Александрович, — медленно пошел навстречу своей судьбе. Пашутина я увидел сразу. Он стоял недалеко от входа в кафе. Увидев меня, он тут же отвел глаза, делая вид, что не знает. Остановился на перекрестке. Эта была невидимая никому, кроме меня, граница между жизнью и смертью. И я добровольно собирался ее переступить. У меня не было плана, но при этом мысли не метались. Они были собраны и подчинены одной цели.
— Мимо меня пройдешь, значит, заслужил! — по его лицу скользнула уверенная ухмылка.