"Так вот в чем дело. Видел ли я тогда ее стройные ножки?".
— То же самое, что мы проделали с дюжиной ваших солдат, пока не добрались до вас! — ответил я ему.
Император бросил на меня сначала удивленный взгляд, но уже спустя пару секунд понимающе ухмыльнулся сквозь усы.
— Знаете,… просто мне показалось, что вы и Маша больше подходите друг другу, чем эта неприятная личность, ее ухажер. Он ей стихи читает, слова приятные говорит, и физиономия у него, как у херувима, но… не нравиться он мне и все тут.
— Она за меня переживает. Я вижу и чувствую это, но при этом все время твердит, что он выгодный жених, что он станет поддержкой и опорой на моем жизненном пути…. Я понимаю, что она хочет мне добра…. Но я не люблю его! И все тут! Помнишь, ты тогда говорил, что у каждого должен быть выбор?
Идя прогулочным шагом, я пытался придумать благовидный предлог, который бы позволил мне, вручив подарок, сразу удалиться. Уйдя в свои мысли, я шел по улицам, окруженный привычным городским шумом. Звенели трамваи, стучали копыта лошадей, рычали моторы автомобилей. На перекрестках несли службу городовые, голосили мальчишки — газетчики, им вторили разносчики с лотками. Кто‑то еще только вышел из дому, а другие уже возвращались из церкви или с рынка. Нередко можно было увидеть в толпе солдат и матросов, получивших увольнительные. Никто из горожан и не догадывался, что спустя пару часов Петербург превратиться в поле боя.