— Гм! На шутника вы не похожи. Но у меня в голове просто не укладывается…. Вы, политический сыск и император. Согласитесь, это все весьма странно.
Вследствие пересмотра жизненных позиций из многих, примкнувших по тем или иным причинам к революционному движению, людей начинали сыпаться новые фамилии и явки, ведущие к новым арестам. Параллельно с работой политического сыска в воинских частях и на флоте начали работу специальные комиссии по выявлению революционной деятельности. Здесь перечень процессуальных наказаний был намного жестче, вплоть до виселицы, так как внутренний подрыв армии и флота согласно новым законам рассматривался как измена родине. На фоне всех этих событий оппозиция съехала за границу или растворилась на просторах родины, газеты предпочитали обходить молчанием опасную тему, а народ, не слыша подстрекателей, с молчаливым одобрением наблюдал за действиями властей.
— Хорошо. Этот банковский клерк случайно не рыжий?
Выйдя из кабинета Плотникова, я отправился к себе в палату, но стоило мне открыть дверь, как увидел, сидящую на кровати, сестру. Неожиданность заключалось в том, что воспитанницы пансиона могли покидать его стены только в воскресенье, а сегодня был четверг.
— Все просто! Этим его ударом он укладывал всех до единого человека, кто только не приходил к нему! А вы… выстояли! Не посрамили Русь! Если надумаете настоящей борьбой заняться, милости прошу ко мне! Я из вас чемпиона сделаю! Второго Ивана Поддубного!
— Подумаете? Знаете, Сергей Александрович, честно говоря, в такие моменты я уже не пытаюсь вас понять.