Мы выпили, затем он залез во внутренний карман пиджака и, вытащив толстую пачку денег, небрежным жестом бросил ее на стол. Это были швейцарские франки. Затем залез в другой карман — и на столешницу шлепнулась вторая пачка. Я посмотрел на Пашутина. У того на лице плавала довольная и чуть снисходительная ухмылка. Вот мол, я какой!
— Сергей! Я не знаю, что ты сейчас наговорил Саше, но предупреждаю: никакого вольного поведения в отношении моей лучшей подруги не допущу!
— Да. Отбираю кандидатов и преподаю на курсах! Ты бы видел это сборище идиотов! При этом я ничего удивительного не вижу! Армейцы сознательно подсовывают нам тех, от которых хотят избавиться! Они же нас ни в грош не ставят!
— Господа, я не знаток в дуэльных правилах, поэтому предложите самые простые из них.
— Нет уж! Раз я уже встал с кровати, то для начала хотел бы знать: с кем имею честь разговаривать?
— Даже не знаю, что и сказать, — он какое‑то время крутил мои документы, а потом сказал. — При всех ваших достоинствах у вас нет опыта. Отрицать не будете?