"Раз шубу с царского плеча не попросил, значит, деньгами брать придется".
Она шагнула вперед, но так робко и неуверенно, словно чего‑то боялась.
Его исповедь длилась не более пятнадцати минут, после чего он сел на землю и заплакал.
— Барин, все понял! Все! Не надо мне руку ломать! Хозяину ни слова не скажу! Ей Богу!
— Да. Действительно. Хм! Ладно, пока мы отложим этот разговор. Кто поедет на переговоры в Стокгольм?
Этот вопрос ни кому конкретно не был задан, но отвечать на него все же пришлось мне, после ехидного замечания княгини: — Поручик, вы их били — вам и речь держать.