— Пирожки, горячие!! С пылу, с жару!! Хватай сразу пару!! Папиросы «Пушка», «Дукат», «Заря»!! Налетай, не робей, разбирай веселей!!
— Сколько угодно, господа! — нагло усмехнулся ротмистр, стоя под большим портретом Николая II, висевшего над его рабочим столом. Нарисованные глаза государя России смотрели сверху на либеральную интеллигенцию зло, жестко и издевательски. Сейчас именно таким виделся этим господам либералам его взгляд. Они молчали, нутром чувствуя, что наглый ответ, как и поведение жандармского офицера, полностью отражает достигшие их ушей слухи о расширении полномочий политической полиции. Теперь предложение ротмистра выйти на улицу к разъяренной толпе казалось уже не простым издевательством, а прямой угрозой. Жандарм с немалым удовлетворением какое‑то время наблюдал за нарастающим страхом в глазах бывших депутатов Государственной Думы, а потом вдруг сказал: — Если позволите, господа, я вам дам маленький совет.
Через два дня прочел в газетах статью о таинственной квартире и двух трупах. Как оказалось, в квартире был еще один тайник, в котором нашли мешочек с тремя десятками драгоценных камней.
Судя по тому, что Бадмаев ничего не стал спрашивать, его уход на кухню был заранее запланирован для того, чтобы дать Распутину время для разговора со мной наедине.
— Утерли вы тогда нос японцам, молодой человек. Отстояли честь России — матушки! Мы все тогда были весьма рады вашей победе!
— Честно говоря, не думал об этом. А вот стрелять, точно хочу научиться.