— Сережа, жду тебя завтра, — раздался в трубке голос Распутина. — Приезжай к девяти утра. Встречу.
"Меня с кем‑то спутали? Хм! А может это какой‑нибудь отверженный любовник княгини?".
— Нет! Об этом мы больше никогда говорить не будем!
Только теперь стало заметно, как она старается держаться от меня, как можно дальше. Судя по всему, это была реакция на "гладиаторские бои" в подвале.
Уже по дороге я узнал, что когда Татищев отсутствует, документы хранятся у Фонарина. Пока Татищева не было, в комнату Фонарина явилась симпатичная горничная. Она заламывала руки, изображая страдания на лице и, в конце концов, сумела вытащить дипломата в коридор, а за время его отсутствия комнату быстро обыскали. Судя по всему, обыск был сделан второпях, потому что когда Фонарин вернулся, он сразу заметил и подал сигнал тревоги, оговоренный на самый крайний случай. А агент был оставлен в гостинице специально для выявления и по возможности отслеживания других членов русской делегации.
Теперь три — четыре раза в неделю я приезжал к ней обедать. Вот и сегодня приехал на разрекламированный сестрой необычайно вкусный суп с клецками. Открыл дверь, вошел, готовый к тому, что сейчас прибежит Наташа и прямо в прихожей вывалит на меня ворох свежих новостей, но вместо этого я вдруг услышал со стороны столовой тихое хлюпанье.