Генералом мы втихаря звали Истомина, хоть он и запретил. Сказал: как звали майором, так и зовите. Он ведь у нас не простой контролер, грозной конторы. Как-то рассказал, что воевал в Испании, вместе со Стариновым. Так что и школа у них одна. Подготовка дай бог каждому. Так что афишировать его звание нельзя.
Я вздохнул, неужели все-таки получилось вытащить деда? Ведь дивизия должна была погибнуть. Однозначно. Там такой охват должен был быть, просто жопа. Правда и дивизия-то, одно название. Было почти пятнадцать тысяч бойцов, остались в живых меньше четырех сотен. По идее, ее теперь на переформирование вывести должны или с кем-то соединить. Но дед-то жив! Я сам его видел.
– О, вот и ты родной! – сказал я сам себе, увидев в прицел голову в каске.
– Это ж водка, – поморщившись, заметил я.
Я аж дышать перестал. Как же сказать-то? У детей очень тонкая психика, скажешь что не так – и все. Травмировать не долго, а вот деликатно объяснить надо постараться. Но Таня сама все за меня сделала.
– Ребятки, как вас нам не хватает. Немец гад, всех забирает. Уже на улицах одни бабы да калеки. Скоро совсем мужиков не останется.