– Вместе с двумя у входа и тем на лестнице, три десятка фрицев. Хрена их тут собралось? – удивленно прошептал Саня.
– Тогда дуй к оружейникам. Они там безвылазно работают. У них есть, что показать.
– Лаврентий Павлович, я, правда, не знаю. Никто толком ничего не знал, отец говорил, что он заступился за девушку, ударил какого-то казаха, что ли, а тот – помер. А вот когда это было, до войны или во время, я не знаю. Отец рассказывал, что он попросился на фронт и его взяли. Я думаю, что в тюрьме он не сидел почти, а сразу воевать пошел.
Я тогда просто кивнул ему. И разговор закончился.
– Одна, – он покопался в мешке и извлек гранату.
Было очень приятно, что комдив меня не забыл.