– Смотри сюда, – стал объяснять ему знаки. – Если снаряды лягут в стороне, показываешь, той же палкой, в какую сторону поправить, один взмах – сто метров. Махай медленно, чтобы можно было сосчитать верно. Если недолет – белой, перелет, впрочем, перелет вряд ли будет, больно их там много. Все понял?
– Так вроде и повода особого не было? Все по цехам лазаю. Потерять боюсь.
– Нет, просто, находясь в войсках, я хотел показать ребятам, что не так страшен черт. Немца можно, а главное – нужно бить. И ребята мне поверили и дрались отчаянно. Просто нужно думать немного, а не наказывать солдат за здоровую инициативу. Если боец знает наперед, что его же крайним и выставят, то и делать ничего не будет. Такое войско превращается в стадо, уж извините за крайность, – я замолчал, переводя дух.
– Да что вы такое говорите, кому как не детям надо хорошо питаться. Они – наше будущее.
– Годится, расскажешь по ходу. Ставим вокруг «бронника» растяжки, если кто наведается, так издали услышим. Иван, – я обратился к деду, – отойдем отсюда, сядешь где потише. Возьми себе шинель фрицовскую, под зад подложишь, чтобы не застудить.
– Да нормально, патрулей много, окна в домах заклеены, баррикады кое-где. Парни мои живы?