– Ты как хоть здесь шел-то? – едва увернувшись от ветки, которая чуть не хлестнула по лицу, спросил я.
Круглов с Танюшкой дружно принялись открывать банки с тушенкой и сгущенным молоком, я нарезал хлеб. У девчушек глаза округлились, увидев целую буханку хлеба. Да. Слов нет. Малышки нерешительно брали хлеб, положив на него скромные кусочки тушенки. Круглов, заварив чай, добавил в кружки сгущенки и поставил перед девочками. Надо было видеть их глаза. А я только сильнее злился.
Ефрейтор прервался, поймав мой взгляд, но я замахал руками.
– Тогда хоть количество бы увеличить, – тихо заметил я, больше для себя.
– Серег, а мне чего теперь, трибунал? – спросил Игорь, когда мы уже подъезжали к расположению.
– Куда на этот раз? – Я удивленно приподнял брови.