Все вокруг суетились, складывали костер, обдирали убитых врагов, собирали в дорогу своих мертвых… Все трудились, даже легкораненные, только Духарев сидел один-одинешенек, голову повесив, прислушивался к боли в ноге и предавался грустным мыслям. Вот, дескать, он уже и бился вместе с ватажниками, и не хуже прочих бился, а все равно как чужой.
– Пошли,– скомандовал тот, что постарше, с бородой и волосами чистейшего белого цвета.
Еще один щит опустился, но на этот раз за ним обнаружились не варяжские усы, а бритая нурманская рожа.
Разместились. Мыш сбегал к печи, приволок горшок с кашей и кувшин со сладеньким пойлом.
Синеусый варяг помог. Не без удивления. Его можно было понять. Не так уж часто встречаешься с писателем, который не знает букв, а изъясняется исключительно готовыми фразами.
Зато мог мишка. Ух он и дернул – только ошметки кустов в стороны разлетелись!