– Мы и сами не знаем, в штаб сообщим по рации. Точка будет та же, и сигнал. Если не успеем к месту вовремя, не жди, возвращайся. А следующей ночью все повторишь.
Самолет зарулил на стоянку, двигатели смолкли. Бортмеханик протиснулся между ящиками, открыл погрузочный люк – широченный.
Да только кто бы им позволил? Скромные пожитки с личными вещами перед погрузкой на судно досматривали офицеры Особого отдела. Не разрешали брать даже газеты, хотя какие в них секреты?
Красноармеец исчез из поля зрения, как сквозь землю провалился. Траншеи у них тут, что ли? Земля – камень сплошной, и выдолбить ходы стоит больших трудов. Слышал Тихон, что немцы на своей стороне полуострова и склады, и госпитали в скалах вырубили, а также убежища для солдат. Причем изнутри деревом обшили – как защитой от холода. Зимой промерзлые камни тепло забирают, и «буржуйка» жрет дрова, как паровоз.
– Назад либо на бреющем уходи, либо, если это возможно, сиди там весь день. Замаскируй самолет, а взлетай вечером.
Немец укатился в конец полосы, где стоянок уже не было. Тихон остановился рядом, крыло к крылу, сдвинул фонарь, встал во весь рост, поднял над собой руки и скрестил их. В авиации – международный жест, означающий «глуши двигатель».