По спущенной лестнице он спустился на землю. Костры уже погасли, только луна светила.
В четыре утра, когда на востоке еще только начало сереть, предвещая рассвет, «Дуглас» миновал линию фронта. Только сейчас, находясь в относительной безопасности, Иван перевел дух. Вот тебе и «транспортник», вот тебе и воздушный извозчик! Адреналина не меньше, чем на штурмовике или бомбардировщике.
Тихон решил не испытывать судьбу и нырнул в облака. В сплошном тумане он повертелся несколько минут, опустился ниже кромки облаков – истребителя не было видно. И тут ему обидно стало: что же он от немца прячется как вор? Он на своей земле, а гоняют его, как борзая лису. Было бы оружие – можно было бы посостязаться. Но ничего, придет еще время, будет и на его улице праздник.
Иван снял с крепления пулемет, положил тяжелую железяку на плечо и деловой походкой направился к передовой. Стрельба становилась все отчетливей, слышались отдельные выстрелы. Встречались группы солдат, перетаскивающих ящики, проехала полевая кухня. На него никто не обращал внимания, никто не заговаривал с ним. Потом он увидел окопы – сплошной линии траншей не было.
– Да ты что, Басаргин! Военную технику бросить прикажешь? Да еще в исправном состоянии! На фронте ведь каждый самолет на особом счету…
Когда Саша через окно увидел, как из самолета выходят немцы, он от удивления потерял дар речи. Ведь он, исполняя приказ Ивана, не выходил из пилотской кабины и не видел, кто садился в самолет.