Чернобров пустил ракеты и стал поливать голову колонны из пушек. Машины остановились, из них стала выскакивать и разбегаться в разные стороны пехота.
Пользуясь коротким летом, наше командование подтягивало войска – по железной дороге, по реке Северная Двина на пароходах и баржах. Те, кто служил на северах, видели, как пополняются склады боеприпасами, питанием, топливом. А самый верный знак предстоящих боевых действий – развертывание новых госпиталей. Никто из командиров полков ничего не говорил, но все уже знали, видели, чувствовали – готовится наступление. Наши на всех фронтах сильно теснили немцев, и уже никто не сомневался в скорой победе.
Для фронтовиков обиднее всего было то, что в 1947 году доплаты за награды отменили. Суммы были невелики, а обида осталась.
– Двести пятнадцатый ШАП, командир – майор Рейно, старший сержант Кравчук! – четко доложил Иван.
Линию фронта преодолели на высоте трех тысяч метров, почти сразу снизились до пятисот метров и вышли в указанный район. Пологое пике – через лобовое стекло видны танки, автомашины, тягачи с пушками, бензозаправщики. С обоих самолетов ушли реактивные снаряды, почти сразу же сбросили авиабомбы-сотки – и переключились на пушечные гашетки, когда внизу стали видны немцы. Высота уже была предельно малой, ее хватило только на выход из пикирования. Синхронно развернулись вправо. В соответствии с планом уходили из района штурма другим маршрутом, чтобы немцы не навели истребителей. Знали они за русскими пилотами такую особенность: отбомбят – и прежним, кратчайшим путем возвращаются на свой аэродром. Это уже потом, приобретя опыт, они стали уходить зигзагами, иногда в сторону от аэродрома, и подходили к нему со стороны своего тыла.
– Понял. – Иван протянул деду свои кирзачи. Все остальное уложил в коляску. Подумав немного, переложил пистолет в карман брюк, автомат закинул за спину – солдат на войне всегда имеет при себе оружие. Достал из нагрудного кармана «зольдатенбух» – солдатскую книжку. «Ефрейтор Курт Вайсман, четырнадцатый пехотный полк», – прочитал он.