Лезвие впилось в деревянную балку, срезав мгновенно потерявшему весь боевой запал пареньку прядь волос, а мой контрабандист закричал что-то на своём эльфийском наречии.
— Да, да, мои хорошие. Это просто глупые бабьи страхи. Наш Игорёк не по зубам каким то там бабаям…
— Давай её сюда сынок, — не вслушиваясь более в слова балабола, усач подошёл ко мне и протянул руку. — Посмотрим, что ты и кто ты…
Удовлетворённый и даже зачарованный ответом Гуэнь кивнул и вошёл внутрь. Главное, что родичи там есть, а дивные они или чудесные… да хоть радужные. Наладим контакт и перекрасим! И песни правильные петь научим… впрочем, подумал Гуэнь, Тариэнь над этим уже, наверное, работает. Ну а он — поможет.
Бруно всё это время, что-то рыча и подвывая, возился с ремнями своей мобильной дверцы. А затем, просто прорвав их, швырнул в нападающих. Обладая значительно большим весом, нежели меч и, следовательно, большей разрушительной силой, она словно бронебойный снаряд, врезался в их ряды, сметая воинов Изумрудного чего-то там со стены. Видимо для умбрийцев это оказалось уже перебором, и их отряд организованно начал сползать с пандуса. Здоровяк-оруженосец же, даже не заметив нанесённого им противнику урона, подхватил пожилого капитана стражи на руки, словно младенца, и со всех ног кинулся к лестнице со стены.
— Может, я не вовремя? Юна сильно за тебя переживала, даже есть, поначалу, отказывалась.