Эльф настолько ушёл в себя, не забывая, правда кивать и поддакивать Игорю, что в чувство его привёл лишь окрик на родном языке. Они прибыли. Фургон стоял перед ярко красными воротами, что были усеяны рядами позолоченных клёпок, закрывающими вход в родное поместье.
— А что за сюрприз? — не прошло и пары минут, как за стол плюхнулась уже переодетая в домашнее, умытая дочь, курносое личико которой сияло интересом и предвкушением.
— А вот и «оскары» пожаловали, — невесело усмехнулся он. — И сразу тяжёлая артиллерия. Ну что ж, я вроде как должен передать вам…
А дальше был новый разговор с Гуэнем, с наглядной демонстрацией орудий, пригодных для ведения процедуры «жёсткого допроса». Собственно именно это и сломало эльфа. Он признался мне в противозаконной деятельности против Королевства Серентия, на что мне было собственно откровенно начхать, и торговле некими артефактами. А, затем медленно, но верно мы пришли к идее взаимовыгодного сотрудничества.
Чёрным входом оказался уже известная мне дверца в боковой стене донжона неподалёку от главного входа. К счастью действительно не была заперта. Её даже никто не охранял, и мы вихрем помчались по узким коридорам, комнатам прислуги и лестницам, ища нужный нам спуск по приметам известным одному только Гуэню. Запасливый эльф запалил прихваченный где-то магический светильник, да и вообще держался довольно уверенно, показывая всем своим видом, что и в господских покоях он бывал частым гостем.
— Кладези не взламывались, — прошептала она. — А знали, как открыть его — всего четыре человека…