Рядом со мной взревев Бруно, буквально размазал одного из уродов по мостовой мощным ударом кистеня, подняв кучу вонючих брызг и каменной крошки. Чуть дальше судорожно отмахивался своим мечом Амадеуш, одна за другой отсекая тянущиеся к нему руки. Оба молодых человека были бледны и по их лицам катились крупные градины пота. Движения казались резкими, дёрганными.
Но данный индивидуум дал слово слушаться моих приказов и тем самым стал моим подчинённым. А боец, посылающий командира это очень нехорошо. Так что даже если у них там лямур, придётся девице потерпеть.
— А! Да… это… — парень поспешил ко второму усу, около которого уже вертелся Гуэнь.
— А что-ж это вы молодой человек не веселитесь? — то ли с упрёком, то ли с уважением спросил усачь, переводя взгляд с меня, на трясущегося от беззвучного смеха Гуэня и обратно.
На меня навалились сразу пять созданий, активно колотя по щиту всеми своими конечностями, и я не видел, что, собственно, сделал эльф. Над головой проревело оранжевое пламя. Настоящий фаербол, осветивший ярким всполохом древние здания взорвался прямо в разинутом зеве жуткого монстра, а затем заброшенный город огласил жуткий душераздирающий визг.
— Вот! — голосом полным патетики и пафоса произнёс Кравчик, стоило им остановиться. — От сей гробницы начнётся моё восшествие на престол! В этой могиле, среди великолепия парчи и позолоты, покоится клинок, что признает лишь кровь истинного претендента. И сегодня он будет моим! Я уже слышу зов, он ведёт меня!