— Понятно, — мы подходили к главному, а потому приняв из рук Леха петлю для молота и закрепив её на поясе, я покрутился попрыгал и как то невзначай спросил. — И во что же мне всё это обойдётся?
— Это хорошо, потому как я уже почти чувствую дыхание погони, и если вы соизволите помолчать хотя бы несколько секунд, то сможете сами их услышать. Даже я поддался всеобщему настрою и принялся вслушиваться в эхо туннелей, а потому отчётливо услышал топот, доносящийся тоннеля который мы только что проехали. Не ошибся ухатый. Следующие пять минут пролетели мгновенно, под аккомпанемент усиливающегося шума погони.
Вот они реально умели внушать уважение одним своим видом. Воронёные доспехи с забралами в виде волчьих морд, пурпурные плащи, носить которые имели право лишь Великий Канцлер и они. Надменный вид, уверенная в себе поступь и аура силы, буквально разливающаяся вокруг каждого, проняла даже наёмников, до этого державшихся дерзко и независимо, стоило им только оправиться от первоначального шока.
Это было новым шоком. Он уже сам забыл это имя и просто не мог поверить, что кто-то, спустя столько времени, обратился к нему именно так.
Вот для кого «Стингеры» бородачей представляли значительную угрозу — так это для самих сирийцев, летающих в основном на стареньких советских СУ-22 и МиГ-25 и 29. И когда очередной союзный летун нуждался в помощи, на сцене появлялись мы.
Для шутов вопрос стоял в устранении капитана стражи и управляющего-мажордома, а точнее гарантированной заменой этих лиц на своих представителей. И Кравчик ни на секунду не сомневался, что Лех, как и Бонифаций уже кормят червей в какой-нибудь выгребной яме. Эти двое отказались погибнуть от мечей Изумрудных, но им не скрыться от фиолетовых кинжалов, потому как судьба их предрешена с того момента, как баронесса Мари де’Жеро закрыла за собой дверь.