Цитата #240 из книги «Авиатор»

Терпят пока. Гейгер – тот вообще счастлив, что я опять взялся, выражаясь доиндустриально, за перо – около месяца я, оказывается, ничего не писал. Как-то подустал я от прежней писанины, бросил ее вроде, а тут, побуждаем Гейгером, опять начинаю. Прямо скажу: не без колебаний.

Просмотров: 6

Перед сном нам дают горячее молоко с медом. Вообще-то, я не люблю горячего молока, но после полета над заливом, после морского ветра в лицо это не вызывает протеста. Мы с Севой – несмотря на то, что молоко едва лишь начало остывать, – пьем его большими громкими глотками. Молоко приносит финская молочница, и оно, особенно если не горячее, действительно очень вкусное. Путаясь в русских словах, финка хвалит свою корову. Эту корову я представляю похожею на саму молочницу – огромной, неторопливой, с широко посаженными глазами и тугим выменем.

Просмотров: 5

– Понимаете, тогда даже звуки были другие – обычные уличные звуки. Цоканье копыт совсем ушло из жизни, а если взять моторы, то и они по-другому звучали. Тогда – одиночные выстрелы выхлопных газов, сейчас – общее урчание. Клаксоны опять же другие. Да, важную вещь забыл: никто нынче не кричит. А раньше старьевщики кричали, лудильщики, молочницы. Звуки очень изменились…

Просмотров: 7

То, что мы так тщательно скрывали от всех, ни для кого в квартире, конечно же, не было тайной. Есть вещи, которые, находясь под одной крышей, скрыть невозможно. Даже Воронин, по-профессорски рассеянный, о чем-то несомненно догадывался. Он стал смотреть на меня, что называется, с новым вниманием, и это внимание было доброжелательным. Профессор то подбадривающе похлопывал меня по спине, то беспричинно улыбался. Однажды он подошел к нам с Анастасией и обнял. Такое объятие было равносильно благословению.

Просмотров: 5

Сегодня утром Платоша прислал мне электронное письмо. Пишет, что встретили его хорошо, показали город. Во второй половине дня гуляли в Английском саду. Сад ему понравился больше всего, даже облетевший, потому что напомнил места в Сиверской. Дальше Платоша подробно описывает сиверский лес конца осени. Резкий, пахнущий прелью воздух, речка меж деревьев, воро́ны на ветвях. Эти птицы, написал, любят тонкие ветки – так, чтоб качаться. Не замечала, но допускаю, что это именно так – много ли, если вдуматься, радостей у ворон? И забавно, и трогательно: Мюнхен поместился в пяти строках, остальное – Сиверская. В конце – вопрос, описала ли я убийство Зарецкого. Думала, забудет за всеми нынешними делами – не забыл. Надо бы взяться за это, обещала ведь. Не хочется.

Просмотров: 6