– Сегодня пойдем к проституткам, – прошептал мне на ухо Сева. – Будь готов.
Он вяло улыбается. Ценит, иначе говоря, что я такой бодряк. Подозревает, правда, что эта бодрость – истерическая, и не так уж он не прав.
Если бы она знала, как я надеялся на то, что появится. Страшный, окровавленный – лишь бы пришел.
– Может быть, она не осознала, что я – это я, в девяносто три года возможно ведь и такое?
А потом сказал, что бессмысленно винить в своих бедах государство. И историю – бессмысленно. Винить можно только себя.
Тетрадь огромная – хватило бы для романа. Я кручу в руке карандаш. Чем же я все-таки болею? Доктор, я буду жить?