Ответ и здесь не был формальным. Гость рассказал губернатору об изменениях температуры и давления. Это было, конечно, неожиданно. Aber schön.
Рука уже едва выводит буквы, они становятся всё меньше и кривее – нужно чуть передохнуть. Да, важно: я обещал описать убийство Зарецкого. До приземления, кажется, не так много времени.
Да ни о чем. Мне просто не о чем думать – я ничего не помню. Вот и от Анастасии осталось только имя. Имя и запах ее пшеничных волос – его я тоже не забыл. А может, за впечатление, уцелевшее в памяти, я принимаю запах волос Валентины. Или так: запах волос Валентины (тоже – пшеничных) напоминает мне то, что когда-то делало меня счастливым.
Никогда не испытывал такого бессилия, от этого тошно. Тошно, что Иннокентий угасает.
Он не верит в свое выздоровление. Что это значит для больного, говорить излишне.
На основании присланных мной данных они не исключают оперативного вмешательства, а я не считаю его полезным.