Я покачал головой. Иннокентий Петрович Платонов. Респектабельно. Немного, может быть, литературно.
– Но считается, что у помутнения семнадцатого года имелись свои причины – война там, обнищание народа, не знаю, что еще…
– Ты понимаешь, балда, что теперь нам легче будет жить?
Отец проводит внутри банки фитилем и опускает ее на спину мальчика. Немного горячо, конечно.
Еще об одежде: все ходили мятые, потому что в холодное время спали не раздеваясь.
Когда я однажды рассказывал Гейгеру о том, как мы работали в сорокаградусный мороз – без теплой одежды, без обуви, без еды, – он сказал мне, что не понимает, как в таких условиях можно было остаться в живых.