С чашкой он это, подозреваю, придумал, чтобы занять руки. Чтобы иметь возможность не подавать первым руку – боялся, что не ответят. Я, например, не собирался подавать ему руку ни при каких обстоятельствах.
– Что значит “больше”? – спросил я. – Что изменилось в сравнении с предыдущими месяцами?
Начинается вялая драка. Все бросаются дерущихся разнимать. Они не сопротивляются.
Думая над тем, как обеспечить будущее моей семьи, ловлю себя на том, что уже не буду свидетелем происходящего с ней. В этом будущем для меня уже нет места. Единственный выход – переместить мое я в них. Или самому войти в их я. Не исключаю, что в нашем взаимном движении мы встретимся посередине, и наше я станет общим. Мы с Настей должны вырабатывать общие взгляды и оценки – насколько позволит оставшееся мне время. По крайней мере, в самых серьезных вещах нужно достичь положения, когда отсутствие одного из нас было бы незаметно. Чтобы отсутствующий был спокоен в том отношении, что решение будет принято единственно верным образом.
– Я вас всё на исторические темы пытаюсь вывести, – смеется, – а вы мне всё про звуки да про запахи.