Цитата #686 из книги «Авиатор»

Стояла спиной к кухонному шкафчику, упираясь ладонями в столешницу. Пальцами гладила бурое дерево (длинные пальцы). Так начинались наши ночные беседы, тише которых не было в моей жизни. Чтобы никого не разбудить, мы говорили шепотом. Шепот – особенный вид общения, я уж не говорю о ночном шепоте. Даже если говорить так о вещах обычных, они начинают выглядеть совершенно по-другому. А ведь мы говорили о необычных.

Просмотров: 13

Муромцев много чего еще рассказывал (позже он не раз приглашал меня на прогулку), но с каждым днем я слушал его всё с меньшим вниманием. Я шел рядом с ним по берегу, кивал ему, когда речь его прерывалась, смеялся, когда он смеялся, хотя думал о своем. А иногда и не думал – просто смотрел, как по берегу летели грязные клочья пены. Как острые анзерские камни вспарывали уходящую волну. Наши с Муромцевым отношения были теплыми, мы делали в каком-то смысле общее дело, но существовало обстоятельство, которое постепенно отдаляло меня от него. Оно заключалось в том, что Муромцев оставался жить. А я готовился умереть.

Просмотров: 8

А я взял и записал всё – за вчера и за сегодня.

Просмотров: 6

Перед тем как приступить к делу, меня спросили, нет ли у меня клаустрофобии. Что может сказать тот, кто столько лет пролежал в ледяном термосе? Интересно, что, как только меня об этом спросили, я засомневался. Сомневался, снимая обувь. Ложась на кушетку, тоже не имел ответа. Этот вопрос возникал передо мной впервые. И я ответил “нет”.

Просмотров: 8

Дело-то еще в том, что я в данном случае – не лучший описатель. Очень я далек от православной службы. Да и от лютеранской, если разобраться, тоже. Хотя крещен как лютеранин.

Просмотров: 8