Цитата #191 из книги «Авиатор»

А Иннокентий – сиделец Иннокентий! – сказал, что авторитаризм, возможно, меньшее зло, чем анархия.

Просмотров: 8

Захотел посмотреть на з/к Платонова – вот, доставлен. Под надзором, между прочим. Доставлен и молчит.

Просмотров: 6

Опять сегодня думал о Секирке. Тут бессильны и живопись, и словесные описания. Ну, какое описание может передать круглосуточный холод? Или голод? Всякий рассказ подразумевает законченное событие, а здесь – страшная бесконечность. Не можешь согреться час, другой, третий, десятый. И ведь ни к холоду, ни к голоду невозможно привыкнуть. Обитатели второго этажа штрафизолятора босиком, в одних кальсонах, сидят на жердочках. Помещение не отапливается. Говорить запрещено, шевелиться запрещено. Лавки высокие, и ноги до полу не достают. Через несколько часов они до того опухают, что встать на них невозможно. Пытка длится, длится, и эта длительность убивает. Как эту пытку опишешь? О ней столько же времени нужно писать, сколько она тянется. Часы, дни, месяцы.

Просмотров: 7

Даже мои детство и юность – и те с ней связаны, хотя к золотому веку я не отношусь. Платонов (взгляд поверх пенсне), когда в корнях слов пишется ять? Память потеряла ее лицо, фигуру, голос, но этот взгляд поверх пенсне остался. Хотя почему, собственно, “ее” – ведь это мог быть мужчина? Нет, точно мужчина – тесемка от пенсне в кармане сюртука… Ять, отвечаю, пишется в ряде слов исконно русского происхождения: бѣжать, бѣдный, блѣдный, вѣко, вѣкъ…

Просмотров: 4

Поставив капельницу, Гейгер измеряет мне температуру. 38,1.

Просмотров: 8