– Что вы чувствуете, – спрашивает, – оказавшись в новой, по сути, стране?
Сегодня впервые мы с Иннокентием поговорили о его здоровье серьезно. “Точнее – о нездоровье”, – поправил он. Хорошо, что шутит…
Заходил несколько раз Гейгер, похлопывал меня по плечу. Похлопает и выйдет, не говоря ни слова. Что тут, собственно, скажешь?
Не получив ответа на свой вопрос, он всё же задал мне другой.
Речь пойдет не об индивидуальном – об общем. О том, что все воспринимают одинаково.
Последовавшие месяцы были освещены для меня дружбой с Анастасией и ее отцом. Почти каждый вечер мы собирались в их комнате и пили чай. Это был, собственно, не чай (чая тогда было не достать), а сушеные травы и ягоды, сохранившие аромат лета. Собранные Анастасией. Изредка – после настойчивых уговоров – приходила моя мама. Она стеснялась. Считала, что, живя в общем пространстве, очень важно соблюдать дистанцию. Правильно, мне кажется, считала.