Катя открыла ставшее "зацензуренным" меню (видимо список друзей в Фестволде это еще большая тайна, нежели визитка пластического хирурга) и начала что‑то, со скоростью пианиста — виртуоза, набирать пальцами.
— Что вообще происходит?! За что я тебе вообще столько бабок заплатил?
'Да ну нахрен! Нафига я спустился в этот чертов Мордор?!' — подумал я, глядя в 'не по мобски' умные глаза огромному (по кобольдовским меркам), чуть выше моего плеча монстру — гуманоиду.
Рубин подземелья, выпавший из крысолюда опять‑таки, был куда интереснее сгоревших танкеров Саудовской Аравии. А уж мысль о том, как я с помощью Ангельской пыли смогу подзаработать, прогнала воспоминание об Анонимном игроке даже лучше пачки шелестящих банкнот.
Я уступил и без того свободную дорогу двухметровой оглобле с ростовым щитом и двуручным мечем в правой руке, который неспешно шел за своими товарищами и что‑то бормотал себе под нос.
Подхватив валяющуюся на земле гнилую доску, я запустил ее в 'главаря' с надеждой задержать его на пару мгновений, и сразу же прыгнул в сторону подранка.