– Как и я, да. Только я работаю с металлом, и ни одна человеческая жизнь, насколько мне известно, никогда не была пожертвована во имя моего искусства.
– Даю тебе сорок восемь часов. Одно мое слово, и твое имя исчезнет из списка.
С некоторым запозданием он заметил, что плачет горючими слезами, и из носа тоже текло, вымывая порошок, который он только что втянул. Вот дерьмо. Он вытер глаза, ноздри – пальцы стали красными. Он повернул к себе зеркало и обнаружил рожу бледного клоуна, в разводах порошка, крови и слез.
– Ну и что? Твое расследование закрыто, а твои виновные мертвы.
– А как у тебя продвигается? И что за хрень в Марселе?
Они были с голыми торсами – четкий рисунок ребер, эзотерические знаки, покрытые белым налетом ритуальные насечки. Ад посмеялся и выпустил своих посланников. Лоик осознал, что на одном из этих существ были шаровары, на другом – просто трусы, как на карнавалах в фавелах. И подумать только, а он-то испугался двоих полицейских в Сен-Морисе…