– Я не рискну представить себе каюту простых бойцов.
По крайней мере, пока Старик громил правительство, он не оскорблял мать. И пока его гнев не перерастал в семейную свару, все были довольны. Эрван знавал и другие времена, когда Грегуар выкладывал свой ствол на обеденный стол или грозился выбросить жену в окно, если та не сменит морду лица.
Фитусси посмотрел на него исподлобья, взгляд скользнул между оправой и бровями.
На протяжении пути одна деталь особенно угнетала Эрвана: на дорожных щитах чуть ли не повсюду стрелки указывали направление к госпиталю «Морван». Мелькание собственного имени, да еще увенчанного красным крестом, казалось ему мрачным предзнаменованием.
– Сколько тебе отстегнут за то, что ты послал ему Гаэль?
– Убийца, возможно, обсасывает гвозди до того, как воткнуть их в плоть.