Последнее, что она увидела, была черная рука между двумя закрывающимися створками. Когда платформа нырнула в темноту, одна фраза пронеслась у нее в голове, как безумная шутка: Кушать подано!
Крипо неподвижно стоял возле дивана с пистолетом в руке. С тем самым, который он якобы потерял в управлении и которым он, опять-таки якобы, едва умел пользоваться.
– Никто не знает, что два дела связаны между собой.
Возвращаться в Бретань ему хотелось не больше, чем отрезать себе руку.
У Ле Гана вырвался смешок. Нервный смешок с оттенком презрения, который, казалось, означал: «Только фараон мог до такого додуматься».
– Я попробовал поискать этой ночью, но пока ничего не знаю. Зато у меня есть источник в Париже, который сможет меня просветить.