Лисы тоже ничего нового не добавили. Они даже не были теми неприятными фашиствующими молодчиками, какими Эрван их вообразил. Такие же двинутые, как и первогодки, они цеплялись за ценности своей школы и армии в целом. Они держались сплоченно не из солидарности или чувства вины, а чтобы сохранить собственную идентичность.
Эрван вышел из кабинета, не добавив ни слова, испытывая непривычную нежность к старому зверю. К человеку, который, несмотря на жестокость по отношению к жене и прошлое убийцы, питал безоговорочную любовь к своим детям.
Поддавшись импульсивному порыву, Эрван быстро пробежал посвященную Рахманинову статью в Википедии. Пианист делил жизнь между концертами и созданием музыки, между Россией и Соединенными Штатами. Эрвана всегда завораживал этот постромантический гений, о котором говорили, что, сочиняя свою музыку, он особо выделял черные клавиши, что придавало его мелодике восточное звучание.
– Я майор Эрван Морван. А это мой помощник, лейтенант Криеслер. Мы приехали, чтобы задать вам несколько вопросов.
– Именно это я тебе и говорю. Они все проиграли.
Добравшись до берега, Эрван задал пару вопросов знакомым полицейским. То немногое, что удалось выяснить, его ошеломило. Едва он осознал ситуацию, как перед ним воздвигся отец. Приветствия при встрече свелись к минимуму – то есть к нулю. Морван даже никак не прокомментировал состояние его лица.