Их отделяло друг от друга метров триста. Он по-прежнему не ускорялся: доверял обстановке. Справа и слева самолеты подрагивали под своими чехлами. Невидимые тросы и крюки непрерывно позвякивали, как фалы парусников, что звенят в портах.
На данный момент ему главное было выйти из этой камеры. Его сосед – бомж, который «знал свои права», – блажил, как одуревший телок, и колотил в стекло ногами. Лоику пришлось отказаться от молитвы.
– Слушай меня внимательно, малышка, – тихо проговорил он своим плотоядным голосом, – если ты готова зайти достаточно далеко, то можно сделать много, много бабок.
– А в субботу утром, после исчезновения Виссы?
Неожиданно ему захотелось захохотать. Но вместо этого он рухнул вниз вместе с остатками разверзшегося у него под ногами пола.
– Я не смогу ничего сказать. Государственная тайна.