Эрван попросил, чтобы подогнали его машину. От перспективы сесть за руль его с души воротило – он мечтал, как Крипо, устроиться в самолетном кресле и уже через час оказаться в Париже. Прощаясь, он постарался вложить в свое рукопожатие ту симпатию, которую испытывал к партнерам.
– Ну, скажем, будущим героем… У него не было ни финансовых, ни даже профессиональных амбиций. Он только хотел доказать, что обладает мужеством. Читал книги о французском Сопротивлении и о партизанских войнах двадцатого века. Он жил с этим вопросом: а как бы поступил он сам в подобных обстоятельствах? Взялся бы он за оружие? Проявил бы отвагу?
– Ни одна. Каждая команда привела за ночь одного или двух Крыс, через равные промежутки.
Он протянул руку, но Люзеко увернулся с неожиданной для предполагаемого калеки ловкостью.
– Оружие было заряжено холостыми. Я потеряла сознание и обделалась.
– Это ты ничего не понял. У тебя встает на твои фантазии о стойком солдатике, но на этот раз погиб человек.