Даже в последней войне на Дальнем Востоке. Представители германского Генерального штаба воочию могли наблюдать противостояние основных фигур генералитета, шедшее во вред обороне в осажденном Порт-Артуре. А уж противостояние между морским и сухопутным командованием и вовсе достойно отдельной строки.
– А чему вы удивляетесь? Коль скоро они состоят у нас на учете, так мы и контролируем, кого взяли, а кто еще на свободе.
– Не на этой войне, – покачал головой Шестаков, – но поверьте, опыт у меня есть. И немалый.
Много ли это? Учитывая его состояние, скорее мало. Противник вполне способен вводить новые поисковые команды или чередовать их, и очень скоро его загонят в угол. Да, расставаясь с группой, он фактически себя похоронил и шел умирать. Но коль скоро появился вариант побарахтаться…
Пройдя церемонию регистрации, Шестаков поднялся на второй этаж в указанный кабинет. Хм. Хорошо живут душители свободы. По широкой лестнице и всему коридору расстелена ковровая дорожка. Внутренняя отделка явно говорит о недавно прошедшем ремонте. Причем довольно качественном. Еще лет двадцать пять назад, в слое Шейранова, такая отделка была бы совсем не зазорной даже для какого-нибудь горкома или райкома партии.
Какие голуби? Почтовые. Вот так все тут заковыристо. Признаться, Шейранов даже не подозревал, насколько здесь развита голубиная почта. И не только в России, а во всем мире. Телеграф все же имеется далеко не повсеместно.