– Ну уж не гауптман, это точно. Приготовились, будем брать. Там солдат, как махорки у дурака, так что не расслабляться. Началов, Ильин.
Паровоз свистнул в последний раз и натужно вздохнул, окутавшись облаком пара. Благодаря морозному дню это облако оказалось особенно плотным и непроницаемым. Впрочем, эффект длился недолго. Разогретый пар тут же устремился к стеклянному перекрытию дебаркадера Варшавского вокзала Петрограда, как теперь патриотично называлась столица. Еще несколько секунд, и облако окончательно истаяло, оставив на мутном от копоти стекле тонкий слой инея.
– Хозяйка. Верка. Красивая с-стерва. Тоже из воровской среды. На ее руках крови нет, хотя о том, чем живут ее постояльцы, она знает доподлинно.
Шестаков полагал, что ему непременно придется выдержать целое сражение со своим будущим начальством относительно отделения преторианцев. Но на деле капитан Глымов только поинтересовался, откуда у солдат практически безоружного пополнения взялся такой арсенал? И ответ, что это приобрел за свои средства господин прапорщик, его вполне удовлетворил. На передовой вообще на многие вопросы смотрят проще.
Парни были уже в сборе и тихо переговаривались. Слышались едва различимые смешки. Вот только от смеха того напряжением веет, весельем тут и не пахнет. Ничего удивительного, коль скоро нервы натянуты, как струна. Что же, понять можно, дело им предстоит рисковое. А вот послышался смешок уже с издевкой. Это кто-то из старого состава роты, уже попривыкший к костлявой, что рядом все время бродит.
Вообще-то для блинодела ничего еще не закончилось. Взяв огромную сумму, господин Вольский вовсе не гарантировал прекращение уголовного преследования. Время военное, инфляция и без того набирает рост, и дела о фальшивомонетчиках стоят на особом контроле. Поэтому, что бы ни сказал следователь подозреваемому, его выпустили только за недостаточностью улик. А это означало, что улики могут появиться уже завтра и преступника вновь поместят под арест.