– Давай сюда мой ранец. Живо. Потерпи, Илларион, ты же мужчина, солдат, а солдат должен быть стойким. – В ответ только стон, словно котенок обиженно пищит.
– Кабинет командира бригады на втором этаже?
Этот случай запомнился особо ввиду большой численности отряда, или, вернее, сборной солянки. А еще потому, что как бы бестолково это ни выглядело со стороны, на поимку кавалеристов были отправлены значительные силы. Ну и движение на коммуникациях германцев временно было прекращено.
– Ты чего, командир? – вновь попытался перевязать Ильин.
– Прошу прощения, сударыня, но моя улыбка вовсе не была адресована героям, проливающим свою кровь на полях сражений, – тихо ответил Шейранов, убирая салфетку и подзывая официанта.
– Л-ладно. Это личное. И оно обождет. Господа, я прошу прощения.