– Прошу прощения, – между тем продолжал поручик. – Генерал фон Сект, начальник штаба Одиннадцатой армии Макензена. Направлялся на передний край для рекогносцировки после первого дня наступления. Убитый – полковник Ланге, занимающий должность генерал-квартирмейстера.
Елка работал и за страх и за совесть. Шестаков клятвенно заверил его, что если тот попытается еще раз бежать, то он оторвет ему ноги. Причем в прямом смысле этого слова. Благо подпоручику нужны были только глаза и руки блинодела. А вот если тот будет честно сотрудничать, то после войны получит достойное вознаграждение.
Командир бригады напомнил Шестакову генерала Ломновского, бывшего начальника штаба Восьмой армии, выступившего в роли крестного отца разведывательного отряда подпоручика. Генерал тоже имел свойство взваливать на себя целый ворох проблем. Впрочем, на счастье Шестакова. Не будь Ломновского, и кто его знает, когда бы удалось привлечь внимание к своей скромной персоне.
– А к чему изобретать велосипед, – пожал плечами Стрешников. – К тому же таким образом проще решается вопрос со специалистами связи. У нас их, прямо скажем, недостаточно. Ну а в случае необходимости совместных действий посредством посыльных.
– Н-да. Я отсутствовал. Все случилось слишком непредвиденно.
Кто сказал, что глупая атака в лоб, чуть ли не сомкнутым строем – это прерогатива русской кавалерии? Вон германская не так чтобы далеко ушла от родимой русской. Прут и сабельками размахивают.